Однажды решили мы с Витей сходить в лес. Но верхняя одежда хранилась у кастелянши. Ее не хватало на всех детей, поэтому зимой нас выпускали гулять по очереди. Раздобыть одежду взялся Витя. Когда в кладовке одевалась младшая группа, он прошмыгнул и потихоньку утащил два комплекта. Мы спрятали ее под матрацами и, выждав солнечную погоду, сбежали.

Сегодня солнце не просто яркое. Оно ослепительное и немного режет глаза. Мы щуримся, подставляя рожицы теплым лучам. Обычно зимой небо белесое, но сейчас оно голубое, сияющее, как будто его хорошо вымыли к празднику. Ни облачка на нем.

Неподвижные деревья застыли в жемчужных одеждах, не желая стряхивать с себя удивительную красоту. Каждая веточка березы — тончайшая, искристая серебристая подвеска. Даже огромные мощные дубы в хрустальных одеяниях изящные царственные.

Проходим мимо барской аллеи. Ряды тополей - стройные офицеры в великолепных белых праздничных мундирах готовые к встрече важных гостей. Чудесный мастер-мороз хорошо поработал этой ночью.

Сразу за нашими домами снег нетронутый, чистый. Вблизи каждая снежинка светится множеством разноцветных нежных оттенков. Искорки переливаются бледно-розовым голубым желтым. И непонятно почему издали снег просто белый а на склонах и в ямках - голубоватый. Мы шли по санной дороге. Так легче. В лесу слишком глубокий снег.

Вдыхаем запах хвои. Оглядываем все вокруг. Перед нами группа высоких сосен весь снег под которыми усыпан разлущенными шишками и шелухой. Мой друг приложил палец к губам и замер. Я осмотрелась, но ничего интересного не увидела. Витек похлопал себя по оттопыренным ушам, на которых висела шапка-ушанка. Я прислушалась. Равномерный стук раздавался сверху. Витек восторженно зашептал:
— Я как увидел шишки под елкой, обрадовался. Значит, тут дятел живет. Гляди, вон там, выше смотри.

Наконец я увидела. Опершись хвостом и лапками о ствол сосны, дятел деловито стучал клювом. Его красная шапочка мелькала в такт ударам. Он был так занят шишкой, что не обратил на нас внимания. Я смогла хорошенько его разглядеть. Его темное, почти черное оперение достаточно четко выделялось на рыжем стволе. Летом птиц много. А зимой радуешься каждой. Воробьев и желтогрудых синичек вокруг детдома полно. Но дятел — большое событие.
— Витек, ты в лес меня позвал, чтобы показать дятла? — спросила я.
— Нет, деревенские ребята говорили, что огромный лось часто выходит на эту дорогу. Не боишься? — засмеялся Витя.
— Лось не волк, — успокоила я друга.

Мы шли достаточно долго, но лось не появлялся. Решили вернуться. Идем, беззаботно болтаем, рассматриваем на снегу следы птиц и мышей. Тут Витек заметил в глубине леса красный куст. Что это? Сошли с дороги и по колено в снегу приблизились к красивому кусту. Барбарис! В этом году он поздно созрел и не успел осыпаться. Я всегда объедалась приятной кислятиной, которая росла у нас за сараем. Ягоды никогда не успевали созреть, так как желающих полакомиться было слишком много. Обрывали барбарис, как только он начинал краснеть. А тут — огромный куст! Мы с Витей сначала наперегонки срывали кисточки с рубиновыми, сочными морожеными ягодами, обсасывали их, сплевывая косточки. Потом стали есть спокойно. Никто же не перехватит, не отнимет! Мы смеялись, глядя на наши залитые соком рожицы. Вкуснее ягод я никогда не ела! Но какими бы сладкими они нам ни казались, одолеть весь куст так и не смогли, — сделалось кисло в животе. Наполнив карманы кисточками ягод для ребят и умыв снегом лицо и руки, отправились домой. Но не успели пройти и несколько шагов, как мимо промчалась лосиха. Она своим телом прикрывала малыша и оттесняла его в кусты. Наверно, это была молодая мамаша. Ее изящная головка с тревожными глазами вытянута вперед. А ноги! Какая грация! Ни одного лишнего движения. Не бег — полет.

От этой красоты у меня под сердцем появилось теплое, радостно-тревожное ощущение восторга. Я люблю это чувство. Оно приблизительно такое, какое бывает, когда идешь по влажной упругой земле и ощущаешь себя травой. В каждом случае ощущения разные, но всегда приятные.

Вдруг Витя замер на месте с открытым ртом, и я увидела шагах в пятидесяти от нас лося: огромный, великолепный, с гордо поднятой головой, мощными рогами. Благородный красавец-лось переходил дорогу, а мы помешали ему. Но он не побежал, как лосиха. Он только остановился и замер. Ни страха, ни волнения во внешности гиганта, только огромное чувство собственного достоинства, уверенность, царственное спокойствие. Постоял пару минут и, не спеша, продолжил свой путь. Даже не повернул голову в нашу сторону. Не удостоил. Зачарованные, мы еще некоторое время стояли молча. Мои ноги не двигались, только немного дрожали. Не от страха, от радостного возбуждения.

Всю дорогу до дома мы молчали, боясь растерять свое маленькое, хрупкое ощущение счастья.